Мертвые пледов не носят: «Перевал Дятлова» — самый пижонский и жуткий сериал года
На «ТНТ» закончился самый резонансный сериал осени — восьмисерийный «Перевал Дятлова», рассказывающий свою версию произошедшего в окрестностях горы Холатчахль. Не столько фактическую, сколько метафизическую. Алексей Филиппов делится своими конспирологическими теориями, почему сериал, взявшийся за исхоженный сюжет и сложную тему, заслуживает уважения и внимания.
— почти сходу выдает майор КГБ Костин (Петр Федоров), прибыв в Свердловскую область расследовать гибель тургруппы Дятлова.
Воспоминание о «Гамлете» за восемь эпизодов занесет снегом, но единственная цитата вряд ли случайна. Будут еще визуальные — их леса и горы, — но в ходе расследования станет как-то не до литературы. Девять обезображенных морозом и, возможно, насилием тел ждут разгадки, что же случилось с Игорем Дятловым (Иван Мулин из «Хрусталя») и его восемью товарищами и товарками, решившими в честь XXI Съезда ЦК КПСС взойти на уральские вершины Отортен и Ойкачахл.
Трупами, конечно, Костина не напугаешь. Он — ветеран Великой Отечественной, промаршировавший в самое сердце тьмы, до Берлина. Не Горацио, хотя тоже не уберег друга Витю (Алексей Бардуков, ветеран военных сериалов), скорее — Данте, который хладнокровно идет, ведомый незримой силой, через зафасадный советский ад. Эта сила проявит себя еще на фронте: мертвой девушкой в странном замке, намекающим на деятельность Аненербе, ну и нечеловеческой живучестью Костина. Кажется, и одет майор не по погоде, потому что знает о Присутствии, но тут многие почему-то презирают холод.
Февральскому снегу вторит зерно пленки: снявшие нечетные серии режиссеры-дебютанты Валерий Федорович и Евгений Никишов — на самом деле продюсеры с выдумкой, передовики российской сериальной революции — таким пижонством задают происходящему потусторонний тон, переворачивают игру. В чем-то буквально: камера Давида Хайзникова, как божественное око, летает там, где не протиснется и библейский верблюд, заставляя изображение двоиться, кружиться, сливаться, распадаться, слипаться, миражничать.
Советский 1959-й оборачивается в сериале то ли оксюмороном — цветным нуаром, — то ли вывезенным из американских лабораторий прежде времени неонуаром, по-новоголливудски во всем винившим государство. Годом ранее Орсон Уэллс «Печатью зла», считается, закрыл тему, взошедшую на почве Великой депрессии и расцветшую на фоне жутких передовиц заокеанского фронта. Однако портал в отчаяние, как показывает практика, не зацементируешь, как и разносящееся от южных морей до полярного края эхо войны.
Про войну тут будут вспоминать ежеминутно: СССР в «Перевале…» не коллективное тело, связанное, по Кроненбергу, насмерть (страхом, гэбней, безнадегой), а скульптурная композиция, соединенная смертью. Лишь при упоминании войны и потерь между людьми пробегает сигнал — начинает дребезжать жизнь в строгих, механических, обвыкшихся голосах. Как у «замороженной» патологоанатомки Екатерины (Мария Луговая), матери-одиночки, чей муж Витя погибает на фронте. Его-то Костин и не уберег, точнее — как сообщат под конец — тот сам пожертвовал собой ради майора.
Выжившие сослуживцы менялись именами. Например, по одной из версий, капитан КГБ Золотарёв (Егор Бероев), отправившийся с «дятловцами» в экспедицию с каким-то своим интересом, сменил паспортного Александра на Семёна — согласно такому ритуалу. «Перевал Дятлова», придуманный Ильей Куликовым — все еще главным телевизионным сценаристом момента, — во многом строится на таких заменах, подменах, ритуалах, мистификациях. «Махнемся не глядя», — скажет Костину после удачной операции будущий охранник Ивдельлага Яхромеев (Алексей Вертков) и получит на место немецкой зажигалки — надкусанное яблоко. Судьба! Куликов, в общем, все и списывает на фатум, но вернемся к нему под конец протокола.
В сериальном СССР после гибели группы Дятлова везде проступает кровавый румянец: нарисованная на компьютере Москва 1959-го закрепляет ассоциацию с дурным сном; даже майские праздники, разукрашенные пеннивайзовскими красными шариками, вызывают непраздничный дискомфорт. Сын Марии живо интересуется космосом, чье покорение уже началось — первый искусственный спутник зрит с орбиты, — но Коле не удается растормошить взрослых, продолжающих жить войной. Они, если не мертвы внутри, то заморожены — отсюда и эта навязчиво метафорическая морозостойкость. Костин, не расстающийся с нуаровой федорой, потерял не только товарища, но и семью, что сделало его идеальным солдатом, человеком — спусковым крючком, жрецом войны, которая и ходит теперь за ним по пятам.
Что-то, по версии сценаристов, преследовало и группу Дятлова, хотя четные серии, снятые Павлом Костомаровым и Степаном Гордеевым, поначалу выдержаны в черно-белом ретро, оптимистичном оттепельном духе. Источники вдохновения авторы охотно перечисляют в титрах, просто используя оттуда музыку и саунд-дизайн кинематографической эпохи: «Взрослые дети» (1961), «Я шагаю по Москве» (1964), «Три тополя на Плющихе» (1968), «Тень» (1971), «Земля Санникова» (1973), «Восхождение» (1977) и так далее.
Оттепельный кинематограф строил альтернативную реальность, где были увлечены несколько иным — пробуждением жизни, красивыми разговорами, а не похоронами истории. Не случайно «шестидесятников» потом журили за наив — ершистее прочих поколение щелкнул Вадим Абдрашитов в «Плюмбуме» (1987), показав, как за бардовской песней и привычкой сбегать от реальности родители прозевали рождение уязвленного советского супергероя. Руслан Чутко (Антон Андросов) мечтал расставить весь мир по местам и скрыл свою чувствительность за равнодушием к боли, попутно награждая ей окружающих.
Совсем другие — хотя подобранные под «советский типаж» — «железные туристы из УПИ». Чуткие, веселые, розовощекие (никаким монохромом не скроешь) герои мира, где нет цинизма и (пока) смерти, а также нерешаемых проблем. Вот они, слева направо: Игорь Дятлов, Юрий Дорошенко (Александр Метёлкин), Зинаида Колмогорова (Мария Мацель), Людмила Дубинина (Ирина Лукина), Георгий Кривонищенко (Максим Емельянов), Александр Коловратов (Евгений Антропов), Рустем Слободин (Роман Евдокимов), Николай Тибо-Бриньоль (Юрий Дейнекин), приставленный Золотарёв и сошедший с дистанции Юрий Юдин (Максим Костромыкин), якобы потянувший ногу, а на самом деле увидевший безжалостный финал во сне.
Следом туристов попробуют отговорить от похода местные манси, дескать, злой дух Сорни най (легендарная Золотая баба) не одобрит вторжение на ее территорию, та якобы пошлет медведя, заглянет на огонек беглый заключенный, а следом и охранники лагеря (во главе с демоническим Евгением Ткачуком), будут предупреждающе светить инопланетные пятна на небе; еще раз напомнит о смертельной опасности мальчик-остяк Унху (Тимур Романов). «Дятловцы» на мгновение задумаются, в шаге от последнего пристанища — и все же ринутся в бой с природой и фатумом.
Параллельный курс серий позволяет Куликову и Внукову с Сысоевым, авторам ретро-линии, перечислить и отвергнуть все расхожие версии произошедшего, прежде чем презентовать свою. И про беглых заключенных, и про нападение манси, и про НЛО, и про тестирование ракет Р-7, и даже про внутренние дрязги (любовный треугольник слегка нарушает баланс в походной экосистеме, но потом только укрепляет командный дух).
Следствие постановило, что виною стали «природные силы». Костин в сериале тоже якобы приходит к такому выводу. И тут уже пора переходить к грифу «совершенно секретно» (осторожно: совсем спойлеры).
В двух финальных эпизодах «Перевал Дятлова» вихрем наводит многослойную мистику, хотя и первые шесть на документалистику были не очень похожи. Таинственные флешбеки, неопознаваемые блики в небе, вибрирующее присутствие Сорни най, напоминающее о злом духе туунбаке из позапрошлогоднего сериала «Террор». Тот хоронил самоуверенность западной цивилизации, додумывая судьбу другой пропавшей экспедиции.
Однако расщепленный финал берет уже не концентрацией действий или загадок, а выпуклостью духа. Эскалацией того потустороннего ощущения, которое возникает при встрече с неизведанным: на войне, в горах, в книгах Лавкрафта (весь сериал просится рифма «Хребты безумия»).
«Перевал Дятлова» тщательно выносит «антисоветчину» за скобки, прикидываясь скорее романом «Лапшин» Юрия Германа, чем его мрачной экранизацией. Хотя идут косяком «недоработки на местах»: беглые заключенные, жестокие вертухаи, браконьеры, кумовство, секретный запуск ракет и прочая боевая готовность, граничащая с культом смерти. Однако «Гамлет» с пустяшным (для кого-то — возмутительным) гэгом про Ельцина, который якобы тоже рвался в поход, но не влез, указывает на иную конспирологию шоу.
Тут требуется судмедэкспертиза, на которой специализируется одна из героинь.
Пунктирной линией в сериале проходит тема самопожертвования, срастающегося с жертвоприношением. Про остяков ходят легенды, что они до сих пор приносят человеческие жертвы. Шли на амбразуру советские солдаты, вытаскивали товарищей из пекла — даже тех, кто, как Костин, искал смерти, — или спасали ценой собственной жизни. Этот героический военный троп воспроизводят в финале и «дятловцы», поочередно жертвующие собой по пионерскому принципу «сам пропадай, а товарища выручай». Однако за большим человеческим поступком скрывается и нечто глобальное: не просто спасение абстрактной жизни, но препирательство с судьбой.
Так, в финале магически излечивается остяк Унху, которого, как считает его дед (Ёндонгийн Цог), за контакт с «мертвецами» («дятловцами») покарала мстительная Сорни най. Словно Золотая баба приняла жертву «железных туристов».
Однако не он один излечивается. Принимает чужую жизнь, колею покойного товарища и Костин, которому «дело Дятлова» и монолог остяка открывают глаза. Майор, по мнению старика, несет службу Хонту-Руму — ханты-мансийскому богу войны («Пока я служу смерти, она меня защитит»). Если можно поменяться именами и предметами, почему нельзя буквально занять чье-то место? Ну а богом войны в советской мифологии, недвусмысленно конфликтующей с ханты-мансийской (см. «Ангелы революции»), можно считать КГБ, везде подозревавшего врагов.
Если продлевать аналогию до «Хребтов безумия», можно рассматривать историю Дятлова и его группы как (само)жертвоприношение не только ради мальчика или гэбиста, но всего государства. Израненного и проклятого войной, переполненного сиротами и инвалидами, живыми мертвецами и озверевшими от жестокости людьми вроде героя Ткачука.
За несколько лет до Гагарина и укрепления мифа о советском космосе Дятлов и его команда продлили социалистическому проекту жизнь, его оттепельному началу, которое все равно уперлось в застой, чехарду генсеков и закончилось последующим обвалом — таким же стремительным и беспощадным, как схождение лавины в финале сериала (или взрывом на Чернобыльской АЭС, который считают провозвестником (полу)распада СССР). И потому гэг про Ельцина, в итоге ставшего первым президентом Российской Федерации, выглядит не просто деталью, а еще одним проблеском пресловутого фатума. Что делает историю еще жутче, чем подробная хроника гибели, показанная в последнем эпизоде.
Перевал Дятлова или провал Слуцкого? «Рубин» полыхает на наших глазах
После очередного поражения тренер принял огонь на себя, сказав, что уйти проще всего.
Этот «Рубин» достоин чуть большего. За час до матча ничего на квартале не говорит о том, что здесь будет футбол. Хотя нет — гаишники и полицейские путали водителей и закрывали проходы на трибуны для людей, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки фрезеровщика.
В последнее время в матчах «Рубина» ты чуть заранее знаешь, как будет складываться игра, потому что невозможно ждать чуда от Германа Онугхи и Георгия Зотова. «Рубин» сейчас в ужасном положении. Я пишу об этом уже второй месяц, но именно сейчас болотные массы уже подошли к нижней губе. «Рубин» щупает дно, но его пока нет. «Краснодар», которому сейчас ничего не нужно — хороший вариант для набора очков. Они нужны команде Слуцкого особенно сильно. Состав гостей даже не намекал, он орал о том, что «Рубин» обязан взять мяч под контроль и вести игру — 33:67 по владению…
Честно, я готовил пару унизительных панчей о сегодняшнем «Рубине», но зачем пинать полумертвого? Каждый раз видя Леонида Слуцкого в зале для пресс-конференций мне становится плохо. Сегодня я как всегда сидел во втором ряду, но не мог понять, где у него глаза, где губы, а где щеки. Он был какого-то невероятного цвета перезревшего помидора. И на каждое его слово я только кивал. Ему сейчас безумно сложно, и конечно же, были намеки об отставке.
Слуцкий снова парировал все очень красноречиво и эффектно. И это был не тот самый случай, когда тренер спрятался за словами. Привязка к «Перевалу Дятлова» была довольно эпична. Всё действительно смертельно опасно. И не поймёшь в чем дело: НЛО, медведь, беглые зэки или просто лавина сошла. Все вместе привело к тому, что каждая срезка, каждый отскок, каждый рикошет почему-то залетают в угол ворот Дюпина.
— Если вы спрашиваете, держусь ли я за свое место, то мне было проще всего уйти, когда уходили все легионеры. Я же прекрасно понимаю, что лучше мы играть не будем без семи человек стартового состава. Я мог тоже сказать: «спасибо, я пошел, команда на десятом месте, я очень рискую своей репутацией, карьерой». Но если мы начали это делать вместе, и если мы приглашали футболистов, у нас внутри прекрасный контакт с ребятами, они стараются, нет внутренних проблем, мне кажется, что сейчас развернуться и пойти — это самое последнее. Лучше погибнуть в бою всем вместе, как «Перевал Дятлова». Меня больше всего поразило, как они достойно умирали. Я не могу сказать, что мы умираем, но мы будем бороться до конца при этом понимая все сложности, которые есть, — ну что тут еще можно добавить к словам тренера?
А еще я подумал о том, что в нынешнем «Рубине» нет игроков Слуцкого. В футболе есть такое понятие «игрок тренера». У Бердыева это Навас и Азмун, у Черчесова Дзюба, а Липпи был Таккинарди, а у Гаджиева Ангбва. У того же Слуцкого это были Кузьмин, Головин и Муса. Сейчас нет никого, кто бы умирал за тренера. Нет и опыта, как у тех же «Химок» и «Краснодара» в лице Глушакова и Газинского. Если честно, то нет ничего!
Сегодня игроки не могли дать трех точных передач на чужой половине поля. На бумаге все неплохо — Ломовицкий будет смещаться в центр под свою левую. Если придется рисковать, то перестроимся на 4-4-2 — Онугха в роли столба, а Лисакович под ним… По факту же страшное бей-беги без идеи и мысли.
Уже по итогам этого тура соперники могут подойти на расстояние одного удара. Впереди «Спартак» в Москве, где «красно-белые» выскочат, как голодные гориллы из клетки. А у «Химок», «Уфы», Тулы и «Урала» больше опыта в борьбе за выживание.
На наших глазах творится история. Слуцкий принял огонь на себя. «Рубин» 19 лет играет в элите. Сейчас мы пришли от «Барселоны» к борьбе за выживание.
по следам дятлова
Группа студентов УПИ в количестве десяти человек (один в дороге заболел и вернулся назад) 26 января 1959 г. выехала из г. Ивдель Свердловской области. Миновав поселки Вижай и Северный, далее они отправилась своим ходом на лыжах в двухнедельный переход на гору Отортен (1234 м.) на северном Урале. Свой маршрут туристы проложили по санно-оленьей тропе охотников местной северной народности манси.
В пути некоторые студенты вели свои дневники. Интересны их наблюдения. Запись из дневника руководителя группы, студента пятого курса Игоря Дятлова:
28.01.59 г.…Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека.
30.01.59 г. «Сегодня третья холодная ночевка на берегу р. Ауспии. Начинаем втягиваться. Печка – великое дело. Некоторые (Тибо и Кривонищенко) думают сконструировать паровое отопление в палатке. Полог – подвешенные простыни вполне оправдывают. Погода: температура утром — 17° С, днем — 13° С, вечером — 26° С.
Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно — не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне, идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада».
31.01.59 г. «Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый пронзительный, скорость ветра подобна скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лобаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг — в долину р. Ауспии. Это видимо самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2-2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.
Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру (- 18° -24°). Идти сегодня особенно тяжело. Следа не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом, проходим 1,5-2 км в час.
Нахожусь в прекрасном возрасте: дурь уже выветрилась, а до маразма еще далеко… Дятлов».
1 февраля 1959 г. около 17 часов вечера студенты в последний раз установили свою палатку на пологом склоне горы Холатчахль (1079 м.) ниже 300 метров от её вершины.
Ребята сфотографировали место, где и как они ставили палатку. Вечер был морозный, ветреный. На снимке видно, как лыжники на склоне раскапывают до земли глубокий снег, будучи в капюшонах, и как сильный ветер задувает снег в яму.
1.02.59 г. Боевой листок №1 «Вечерний Отортен» — написан студентами перед сном:
«Можно ли одной печкой и одним одеялом обогреть девять туристов? Команда радиотехников в составе тов. Дорошенко и Колмогоровой установили новый мировой рекорд в соревнованиях по сборке печки – 1 час 02 мин. 27,4 сек».
Уклон горы Холатчахль 25-30 градусов. Устанавливая палатку, ребята не предполагали схода лавины с вершины. Холм был не настолько крутой да и наст к началу февраля был крепкий, что держал человека без лыж.
В записях из дневника выделено, что у них была разборная печка, и они её топили в палатке. От печи было очень жарко!
Когда палатку закопали глубоко в снег на склоне горы под «карниз из наста» и затопили печь, то оплавили снег вокруг себя. На морозе расплавленный снег замерз, превратившись в твердую кромку льда.
Поужинав, сняв обувь и теплую верхнюю одежду, ребята легли спать.
26.02.1959 года старшая сестра пропавшего туриста Александра Колеватова Римма отправляет телеграмму первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву:
«Дорогой Никита Сергеевич! К назначенному сроку 9 февраля группа туристов политехнического института Свердловска не возвратилась из похода с Северного Урала. Поисковые работы начались поздно, только по истечении 10 дней. Областные организации до сих пор не приняли эффективных мер. Убедительно просим Вашего содействия в срочном розыске наших детей. Теперь уже дорог каждый час».
От Оргбюро Союза спортивных обществ и организаций РСФСР на Северный Урал были командированы мастер спорта СССР Кирилл Бардин, турист I разряда СССР Евгений Шулешко и мастер спорта СССР Семен Баскин. На перевале они работали совместно с комиссией Свердловского обкома КПСС и Областной прокуратурой. Вернувшись в Москву, эксперты написали докладную записку в ЦК КПСС, где подробно описали ход поисков. Вот цитаты из этой записки:
Контрольный срок возвращения группы Дятлова, зарегистрированный в Свердловске, был 12.02.59 г.
Отправляя назад заболевшего Юдина, Дятлов просил его передать (не указав точно, кому), что контрольный срок возвращения отодвигается на 15.02.59 г. О переносе контрольного срока Юдин сообщил частным образом некоторым туристам УПИ, в частности, члену бюро Блинову.
В долине 4-го правого притока Лозьвы группой Слобцова были обнаружены трупы Дорошенко и Кривонищенко. Трупы находились возле костра под большим кедром в 1500 м от палатки
Далее объединенная группа Слобцова и Курикова нашла в 300 м выше по долине труп Дятлова. И вечером того же дня служебные собаки обнаружили труп Колмогоровой на склоне в 850 м от палатки. Велось тщательное обследование всей местности: высоты 1079 и 880, долины 4-го притока Лозьвыи ограничивающих ее отрогов, перевала из Лозьвы в Ауспию, долины р. Лозьвы
02.03 Была выделена группа (Слобцов и Куриков) для поисков лабаза, который, как предполагалось, должна была построить группа Дятлова. Лабаз был обнаружен всего в 300 м от базового лагеря в лесу, в 100 м от берега Ауспии.За это время на месте происшествия побывал криминалист Свердловской областной прокуратуры Лев Иванов и прокурор г. Ивделя Темпалов. Трупы и палатка на вертолете были отправлены в Ивдель.
03.03 Поисковый отряд перешел на планомерное зондирование на месте катастрофы. Зондирование производилось металлическими щупами 1,5 м длиной. Укол производился либо до грунта, либо при глубоком снеге на всю длину щупа. Люди следовали цепью с интервалом 1 м. На 1м2 площади приходилось 6-8 уколов. Порядка 10000 уколов в день каждый человек. Таким способом была обработана площадь примерно 30000 кв.метров.
05.03 Был при зондировании найден труп Слободина
08.03 Была исследована вся площадь возможного нахождения трупов, но остальные участники группы Дятлова не обнаружены.
К этому времени поисковые работы были возглавлены чрезвычайной комиссией Свердловского обкома КПСС во главе с зам.председателя облисполкома т.Павловым и зав. Отделом обкома КПСС т. Ермашом.
08.03 В Ивдель для доклада комиссии вылетел Масленников, а с ним Бардин и Баскин.
С этого дня и по начало мая на перевале работали, сменяя друг друга несколько групп поисковиков.
05.05 Была найдена последняя четверка — Семен Золотарев, Людмила Дубинина, Александр Колеватов, Николай Тибо-Бриньоль.
