ИнтернетИнтернет в государстве-изгое: Опыт Северной Кореи
Северокорейское правительство создало бесплатную национальную сеть «Кванмён» в 2000 году. На сегодня в «Кванмёне» насчитывается по разным оценкам от 1 500 до 5 500 сайтов. Большая часть страниц относится к государственным учреждениям: правительственным ведомствам, учебным заведениям, производственным предприятиям.
Поздравление на северокорейском форуме
В интранете можно скачивать разрешённые властями электронные книги и потом читать их на китайских планшетниках Samjiyon, основанных на Android и производимых специально для КНДР. Ещё в «Кванмёне» есть новостные ресурсы с пропагандой, поисковая система, сайты о науке с переведёнными англоязычными статьями, которые предварительно одобряют цензоры, а также немного коммерции — к бизнесу власти уже давно относятся спокойно. Общаться пользователям можно через почтовые сервисы и на форумах — в основном университетских, где студенты обмениваются песнями и поздравляют с днём рождения профессоров.
Учебники по информатике в северокорейском университете на китайском языке
Компьютер с отметкой «Подарок Ким Чен Ира»
Северокорейский PDA
Большинство жителей страны получают доступ к интранету по 3G с мобильных телефонов, которые есть у нескольких миллионов человек. Реже получается выбраться туда с компьютера, на котором предустановлена операционная система «Красная звезда»: раньше её внешний вид больше походил на Windows 7, теперь она напоминает Mac OS X.
Как устроен интернет в Северной Корее
Сегодня ряд крупных российских и западных СМИ шутил на тему отключения интернета в Северной Корее: каждая новость сопровождалась саркастичным комментарием об отсутствии глобального доступа в мировую сеть и отсутствии в КНДР интернета в привычном для нас понимании. Попытаемся разобраться, действительно ли в Северной Корее есть настоящий интернет и какой реальный ущерб нанесла ему американская хакерская атака.
Перебои с интернет-соединением начались у Северной Кореи после того, как Вашингтон официально обвинил Пхеньян в причастности к хакерским атакам на Sony Pictures и воровстве личных данных тысяч сотрудников компании. Президент США объявил, что действия северокорейских хакеров не останутся безнаказанными, и спустя некоторое время новостные сайты запестрели заголовками о том, что в стране победившей идеи Чучхе на девять часов упал интернет.
Портал Vox пишет, что интернет в Северной Корее действительно есть. Несмотря на то что власти КНДР ревностно защищают своих граждан от любой нежелательной информации, а для установки дома или в офисе простого факса нужно получить соответствующее разрешение у местных властей, интернет в стране действительно есть. Правда, очень своеобразный.
Это маленькая локальная сеть внутри страны «Кванмён», часть компьютеров которой соединены с мировым интернетом — именно они стали той лазейкой, через которую хакеры из США смогли нанести свой удар.
Тем не менее интернет в стране непопулярен по целому ряду причин. Одна из них — высокий уровень бедности: большая часть населения КНДР — крестьяне, работающие в полях и смутно представляющие себе существования не только глобальной сети. Другая — строгое регламентирование практически любых средств связи с внешним миром.
Поэтому даже в столичном Пхеньяне «Кванмён», работающий, к слову, на пиратском софте японской версии ПО Microsoft, используется в основном для обмена почтовыми сообщениями и работы с «сайтами», которые выдаёт местный поисковик. Сайты, естественно, находятся внутри «Кванмёна» и содержание их не идёт вразрез с генеральной линией партии.
Число пользователей этим суррогатом интернета в Пхеньяне достаточно стабильно: в КНДР запрещена внутригосударственная миграция без соответствующего документа (по сути, внутренней визы), так что наплыв туристов и тем более новых жителей в столицу из периферийных областей исключен.
Каждый компьютер стоит на государственном учёте: их в Северную Корею не привозят, руководствуясь официальным запретом на ввоз техники подобного рода. Все ПК в стране собирает государственный монополист Achim Paendeo (아침팬더, дословный перевод — «утренняя панда»), производя ежегодно всего несколько сотен компьютеров — конкретное их число определяется правительством каждый год. Оно же регламентирует точное число IP-адресов, действующих на территории страны: 1024 динамичных адреса на 25 миллионов жителей.
Беспроводных сетей в Северной Корее нет — эта мера безопасности позволяет исключить подключение к сетям внешних гаджетов и устройств, опять же в угоду безопасности государства. Ноутбуки, кстати, тоже попадают под определение «внешнего компьютера», так что их производство и перепродажа в стране запрещены. Зато КНДР выпускает планшеты, правда, без 3G и Wi-Fi.
Исключение из суровых правил, как всегда, составляют высокопоставленные чиновники: обладая возможностью пользоваться лучшими образцами доступной техники, узкий круг северокорейской элиты, в который входят и товарищи Ким Чен Ына, имеет доступ в реальный интернет. Таких пользователей, по разным данным, от нескольких сотен до тысячи.
Внутри самой страны выхода в сеть нет — соединение осуществляется посредством одной линии, которая тянется из Пхеньяна в Китай, где подключается к местному государственному провайдеру Unicom.
По сути, именно высшая элита КНДР — высшие чиновники и приближенные к главе государства — и испытали на себе действие «симметричного ответа» США, на девять часов оставшись отрезанными от «большого интернета». Кроме того, хакерская атака нанесла ущерб и сегменту пропагандистской машины, работающему на экспорт.
Правда, в самой Северной Корее об этом инциденте знает ничтожный процент людей: для подавляющего большинства интернет — категория, далёкая от реальной жизни, а информацию они привыкли получать из печати и радио. Так что, пока газеты будут печататься, радиостанции вещать, капиталистические страны «страдать» от собственного бессилия, а партия утверждать, что всё идёт по плану — так оно и будет в сознании миллионов жителей этой страны.
Не только ракеты и чучхе. Цифровые технологии в КНДР
Северная Корея считается сегодня одной из самых бедных и не развитых в плане технологий (хотя у них существует ядерная программа и в наличии баллистические ракеты) стран, и бытует мнение, что прогресс обошёл это государство стороной потому, что здесь «тоталитарная диктатура» и страна находится в изоляции. В отношении КНДР режим санкций, в той или иной степени США проводит практически с момента образования этого государства в 1948 году. Но несмотря даже на изоляционное давление со стороны Запада (в 2016–2017 годах Совет Безопасности ООН ввёл против КНДР санкции, весьма близкие к полному эмбарго на торговлю с этой страной в связи с её ракетно -ядерной программой) северные корейцы пользуются цифровыми технологиями и сами их производят. 6 миллионов (население страны почти 26 миллионов человек) мобильных телефонов использовалось в Северной Корее, по данным за 2019 год. Средняя цена мобилника колеблется в районе 100-200 долларов, но осуществлять звонки можно только в нутрии страны, а для того чтобы сделать звонок за рубеж необходимо получить соответствующее разрешение профильного учреждения. Государство располагает двумя провайдерскими компаниями – Koryolink и Kangsong.
Персональный компьютер имеет каждая пятая семья, а объем используемого интернет трафика за последние три года вырос на 300%. До 2018 года интернет в основном использовался в ночное время или в выходные дни, сейчас также и в обычное рабочее время. Осенью 2019 в КНДР был представлен флагманский смартфон собственного производства «Пхурын ханыль (Голубое небо)», он оснащен сенсорным экраном разрешением в 6 дюймов, имеется две камеры, также установлены такие современные функции, как распознавание лица, разблокировка устройства по отпечатку пальца и управление приложениями жестами. Цена гаджета 290 долларов — конечно многовато даже для обеспеченных жителей Пхеньяна. Приобрести такой отечественный телефон может только житель КНДР, в этом плане всё строго: перед покупкой у вас потребуют паспортные данные и персонально закрепят смартфон за тем, кто его покупает. Также в СМИ КНДР упоминаются сотовые телефоны «Чиндаллэ (Багульник)». На телефонах есть функция распознания отпечатков пальцев, изображений и голоса, причем завод, который их производит, выпускает несколько сотен тыс. штук в год. В 2017 году, в стране был выпущен планшет «Тхэян W713 (Океан)», его производителем является Chunggu Haeyang Technology Exchange Company, которая подчиняется Центральному информационному агентству по науке и технике. Фирма также разработала WiFi-сеть «Мирэ (Будущее)» и планшетный ПК Taeyang 8321. Однако в среде экспертов идут разговоры о принадлежности таких разработок. Не все специалисты верят, что они чисто северокорейские. Есть точка зрения, что мы имеем дело с продукцией КНР, которая просто производится с соответствующими брендами.
По поводу собственного программного обеспечения северокорейское издание Мэари сообщает, что Центральное информационное агентство по науке и технике (ЦИАСТ) разработало и развернуло «Спутник полевого работника (1.0)», как «программу поддержки управленческих задач» для пользователей мобильных телефонов. Кроме того, ЦИАСТ перенесла в северокорейский Интранет (внутренняя сеть) «сотни миллионов» научно-технических статей, переведенных с различных языков. В апреле 2018 года газета «Пхеньян Таймс “сообщала, что ЦИАСТ предоставила промышленным подразделениям «десятки миллионов единиц технической информации», разработала и внедрила процесс создания баз данных и поисковых систем. Пресса КНДР в апреле 2018 года сообщала, что ЦИАСТ выпустила программное обеспечение, позволяющее северокорейцам просматривать датируемые концом 1970-х годов экономические, научные и технологические индексы по всему миру, а также искать и читать зарубежные научно-технические журналы. В феврале 2020 г. исследовательский институт KB Financial Group сообщил, что с 2018 года северокорейцы используют мобильное платежное приложение «Урим», которое является клоном китайских WeChat Pay и Alipay. Его пользователи могут покупать продукты на платформах электронной коммерции Северной Кореи и осуществлять денежные переводы между собой.
Сегодня в КНДР к цифровой безопасности относятся очень серьёзно и защищают себя с помощью цифровой цензуры. Для подключения к Интранету необходимо заполнить соответствующую анкету и указать в ней все личные данные. В качестве операционной системы применяется «Пульгын пёль (Красная звезда)» – вариант Linux, она должна стоять на всех компьютерах домашнего пользования. Такая ОС имеет две важные функции. Первое — всё, что пользователь смотрел, сохраняется в виде скриншота и не удаляется. Компьютеры регулярно проверяются, и сотрудник специальных служб легко видит какие сайты были просмотрены. Второе — существует система цифровой подписи, без которой файл нельзя открыть. То есть, записать файл на внешний носитель и перенести с его помощью информацию на другой компьютер технически не возможно. Разумеется, сервис по обходу блокировок есть, но это редкая услуга и не для всех. Также стоит сказать, что вся видеопродукция Запада и Республики Корея (Южная Корея) формально относится к запрещённой. За хранение, распространение и сбыт «материалов упаднического и непристойного содержания» предусмотренного ст. 184 Уголовного кодекса КНДР можно получить до пяти лет лишения свободы. Для тех, кто считает такие меры слишком жёсткими хочется напомнить, что в соседней «демократической» Южной Кореи по закону о национальной безопасности, за северокорейский контент, можно получить примерно такие же сроки.
Таким образом, сфера четвёртой промышленной революции в КНДР находится на достаточно высоком уровне, что отвечает главным целям экономической программы лидера нации — Ким Чен Ына.
Как выглядят компьютеры в Северной Корее
Пока весь мир с интересом наблюдает за приключениями Ким Чен Ына, совершающего по 10 подвигов на дню, Северная Корея во главе с импозантным лидером идет своим путем. Шутки шутками, а такому сопротивлению КНДР интервенциям могут позавидовать даже аскетичные амиши. Правда, северокорейцы не смогли отринуть блага цивилизации, но зато им досталась собственная операционная система «Красная Звезда», призванная оградить сограждан от пагубного влияния глобальной сети.
На данный момент существует уже третья версия Red Star, лицензионную копию которой и прихватил с собой бывший сотрудник Google Уилл Скотт после рабочего визита в Страну победившего коммунизма. О том, как выглядет и что собой представляет самая патриотичная ОС в мире, мы сейчас и расскажем.
Стартовая страница «Красной Звезды» при первой загрузке системы.
При установке «Красной Звезды» предлагается указать город для определения часовой зоны. Забавный факт: позиции «Сеул, Южная Корея» нет в списке вариантов.
Экран входа в систему.
Последняя «Красная Звезда» напоминает операционную систему Mac OS X чуть менее, чем полностью, в то время как предыдущие версии северокорейского чуда были копиркой Windows XP. Многие приписывают метаморфозу прихоти Ким Чен Ына, который в 2013 году был замечен с iMac и, вероятно, поддался соблазну сделать удобней себе и согражданам.
Так выглядит текстовый редактор.
Клиент электронной почты.
Проблем с навигацией в файловом менеджере Red Star также не должно возникнуть у тех, кто уже пользовался Finder на устройствах Apple.
Браузер Naenara хоть и старательно маскировался, но ему все равно не удалось избавиться от сходства с Mozilla Firefox.
После полной загрузки «Красной Звезды» пользователь получает доступ к обоям для рабочего стола.
Эти обои называются «Снег на форпосте». Атмосферно.
Ночной вид на огни реки Чжуан-цзы.
Даехонгданский цветущий картофель.
Обои Iron’s Azalea демонстрируют величественное — а в ОС Red Star это ключевое слово — цветение кустарников азалии.
Эхо падения. Скорее всего, падения недоброжелателей, но никак не режима. Как мы только могли подумать!
Mt Paekdu. Пэктусан или Байтоушань — потенциально активный вулкан на границе Китая и КНДР. Вид, конечно же, со стороны Страны победившего коммунизма.
Приобрести автомобиль практически невозможно
Владелец собственного автомобиля – по северокорейским меркам очень богатый или очень влиятельный человек. Стоимость четырехколесного средства передвижения, которое здесь все же роскошь, составляет заоблачную для корейцев сумму — по данным этого сайта, она равна примерно $ 40 тыс. Даже велосипед доступен не всем и встречается не так уж и часто, особенно если речь идет не о Пхеньяне. Причем настолько, что у каждого из них есть свой номер, как у автомобиля.
Кванмён, Пульгын пёль и другие: информационные технологии в Северной Корее
О сегодняшней жизни Северной Кореи остальной мир знает очень мало, да и то из третьих рук – если не десятых. Правда, подавляющему большинству населения самой КНДР о других странах известно ещё меньше: как и прежде, иностранной литературы в свободном доступе здесь найти нельзя, и даже наличие обычного транзисторного радиоприёмника может считаться преступлением, если только он не запломбирован и не настроен на единственную государственную радиостанцию. Однако считать, что страна победивших идей Чучхе безнадёжно застряла где-то в сталинских (или ещё худших) временах, как то может показаться некоторым туристам, будет не совсем правильно.
Несмотря на то, что Северная Корея по-прежнему остаётся самой бедной среди держав Восточной Азии, до беднейших стран Африки ей всё же далеко, и массового голода, имевшего место в 1990-х годах, когда прекратилась финансовая помощь из СССР, давно уже не наблюдается. При этом корейцы могут похвастаться стопроцентной грамотностью, достаточно высокой продолжительностью жизни и 70% населения, живущего в городах, – населения, не менее трудолюбивого, чем китайцы или южнокорейские соседи, но более, так сказать, дисциплинированного, в силу привычки к жизни в своеобразных политических условиях. Поэтому никого не должны удивлять и недавние успешные испытания ядерного оружия, и то, что два года назад КНДР стала одной из всего десяти космических держав мира, запустив искусственный спутник Земли по имени «Кванмёнсон-3». Для полноты картины стоило бы добавить и рассказ о сфере IT.
Первые попытки создать в Северной Корее собственную индустрию компьютерных технологий датируются ещё 1970-ми годами, когда благодаря программе ООН по помощи малоразвитым странам был построен небольшой завод по производству микросхем. Несмотря на проблемы с поставками комплектующих и отсутствие специалистов, к началу девяностых КНДР производила около 20 тысяч ЭВМ в год – достаточно для нужд своей не по масштабам разросшейся армии, и даже для небольшого экспорта. Ещё лучше обстояло дело в области разработки собственного ПО, не требовавшего особой материальной базы: например, к тому же времени был успешно создан текстовый редактор, позволявший вставлять имена Великого Вождя Ким Ир Сена и Великого Руководителя Ким Чен Ира при помощи особых команд – как то принято, более крупным относительно прочего текста шрифтом.
В Северно-Корейском Центре управления полётом без компьютеров никак не обойтись
Впрочем, настоящее развитие компьютерной индустрии началось уже в середине 1990-х годов, после кризиса и массового голода и после того, как «Вождя» окончательно сменил «Руководитель», основавший «Корейский компьютерный центр» (KCC), призванный определять стратегию IT-развития страны и наделённый бюджетом в полмиллиарда долларов. Ким Чен Ир, по слухам, искренне считал себя «экспертом в области Интернета» и был убеждён в необходимости развития компьютерной промышленности как своего рода «сверхоружия», способного спасти ослабевшую экономику страны. По его громкому заявлению, люди, не умеющие работать с компьютерами, будут одним из трёх видов «дураков XXI века» (два остальных, если кому-то интересно, – это курильщики и те, кто не интересуется музыкой). В 2001 году, во время визита в КНДР тогдашнего госсекретаря США Мадлен Олбрайт, северокорейский лидер, к немалому, должно быть, удивлению этой дамы, даже попросил у неё электронный адрес.
Ким Чен Ир лично объясняет, как именно следует обучать компьютерным технологиям (Фото: REUTERS/KCNA)
Несмотря на все усилия руководства, дело создания информационной индустрии Северной Кореи оказалось далеко не безоблачным. Назначенный куратором «Компьютерного центра» Ким Чен Нам, старший сын Ким Чен Ира, обучавшийся информационным наукам в Швейцарии, в 2001 году попал в опалу после того, как был арестован при попытке въехать в Японию по фальшивому паспорту, и в итоге эмигрировал в Китай. Не очень продуктивными оказались и попытки наладить собственное производство комплектующих. Зато удалось более-менее успешно запустить программу подготовки IT-специалистов – в результате КНДР при всей своей закрытости от внешнего влияния неожиданно оказалась крайне привлекательной в плане аутсорсинга, по объёмам которого страна уже способна поспорить с Индией: мало где в мире можно найти компьютерщиков такой квалификации, готовых работать за крайне скромные, по западным меркам, суммы (среднемесячная зарплата в КНДР не дотягивает и до ста долларов). Так что европейские и даже американские компании не прочь работать с северокорейскими специалистами, несмотря на все санкции со стороны руководства США. Несколько лет назад сообщалось, что разработчики из КНДР занимаются даже созданием ПО для мобильных устройств южнокорейских корпораций, таких как Samsung.
Пионеры за компьютерами
Не менее интересны и разработки северокорейскими специалистами собственного ПО: ещё в 2002 году «Корейский компьютерный центр» по поручению Ким Чен Ира взялся за создание операционной системы, основанной на ядре Linux и призванной прийти на смену англоязычным (очевидно, пиратским) версиям Windows. Получившийся продукт был назван «Пульгын пёль» («Красная звезда») и напоминал собой Windows XP, зато многие привычные компоненты ОС были, с учётом специфики КНДР, заметно доработаны и не без некоторого шарма переименованы: браузер «Нэнара» («Моя страна») на основе Firefox, антивирус «Дятел», записная книжка «Мой товарищ», почтовый клиент «Голубь», офисный пакет «Мы», брандмауэр «Пхеньянская крепость»… Что интересно, после смены руководства страны, с приходом к власти Ким Чен Ына, младшего сына «Великого руководителя», Red Star Linux была полностью переделана, по крайней мере, внешне: версия 3.0, представленная в феврале 2014 года, выполнена уже скорее в стиле Mac OS X, а не Windows.
«Красная звезда»: Linux по-северокорейски
В 2010 году в Северной Корее поступил в продажу и первый PDA: самая дорогая конфигурация могла похвастаться встроенной памятью в 8 ГБ и ценником в 140 долларов (напомним: явно большим месячной зарплаты). В аппаратном отношении, как и большинство выпускаемых ныне в КНДР компьютеров, это устройство ничем особенным не отличалось – судя по всему, «железо» производится за пределами страны. Это полностью противоречит государственной идеологии Чучхе (что означает «самобытность» или «опора на собственные силы» – то есть, стремление к полной автономности и самодостаточности во всех сферах жизни, включая промышленность и экономику), – а потому, понятное дело, не афишируется. Зато по программной части и здесь можно отметить несколько интересных особенностей – таких как встроенная Большая корейская энциклопедия и даже корейско-русский словарь. Устройство умело работать как с «Пульгын пёль», так и с Windows.
Года два назад было налажено и производство планшетов – опять-таки, на импортной (вероятно, китайской) аппаратной и собственной программной основе. Портативный компьютер под названием «Самиийон», представленный в 2012 году, оснащался 7-дюймовым экраном с разрешением 1024х768, процессором с частотой 1,2 ГГЦ, 1 ГБ ОЗУ и 8 или 16 ГБ флеш-памяти – и работал на основе Android 4.0.4. Понятно, что программами Google устройство не комплектовалось, зато их отсутствие компенсировалось большим набором оригинального обучающего ПО, несколькими играми – и ценой в 200 долларов.
Русско-корейский словарь на экране наладонника
Однако, помимо «идеологически выверенной» библиотеки книг и программ, северокорейские компьютеры, включая самые новейшие модели, отличались и до сих пор отличаются ещё одной особенностью: отсутствием модулей Wi-Fi и вообще возможности подключения к привычному для всего остального мира Интернету. Всемирная Сеть практически поставлена в КНДР вне закона: помимо высшего руководства страны, разве что только иностранные дипломаты и сотрудники внешней торговли имеют возможность пользоваться услугами Интернет-провайдера (по имеющимся сведениям, одного-единственного на всю страну, а потому крайне дорогого) или посещать специальную комнату с доступом к обычной электронной почте – по отдельной заявке и под бдительным контролем представителей соответствующих органов. При этом, и для посольств других стран правила меняются скорее в сторону ужесточения: пару месяцев назад им официально запретили использовать точки доступа Wi-Fi, поскольку таковыми могли пользоваться и некоторые несознательные местные граждане – на улице вблизи посольских зданий.
Впрочем, для всех простых корейцев существует свой собственный, внутрикорейский мини-интернет: по сути дела, внутренняя сеть – нечто наподобие французской «Минитель», успешно функционировавшей с начала восьмидесятых и до 2012 года. Интранет носит название «Кванмён», которое можно сравнить и с именем первого северокорейского спутника: если «Кванмёнсон» означает «Яркая звезда», то Кванмён – просто «Яркий». В отличие от «Пульгын пёль» или «Самиийона», которые каждый желающий, включая туристов и студентов по обмену, может купить в магазине или на раскладке с дисками, доступ в Кванмён строго ограничен гражданами КНДР: редкий иностранец может похвастаться тем, что видел «корейский интернет» собственными глазами. Всё же, по более или менее достоверным известиям, Кванмён круглосуточно предлагает своим пользователям: новостные сайты и порталы крупных вузов и организаций, электронные библиотеки (от непременных биографий любимых вождей до новейших научных трудов) и собственную социальную сеть, почтовый сервис (несовместимый по протоколу с мировой e-mail) и некоторые услуги электронной коммерции, – и даже службу перевода в реальном времени на русский, китайский, английский и другие языки, в которой занято более двух тысяч профессиональных переводчиков. Кроме этого, по особой заявке можно и загружать целые сайты из обычного Интернета – как правило, только научной направленности и только после тщательной цензуры со стороны компетентных спецалистов… На начало 2014 года в Кванмён, по слухам, насчитывалось всего до 5,5 тысяч сайтов. Редкий и некачественный кадр: скриншот внутренней корейской сети Кванмён
Поначалу доступ в Кванмён предоставлялся только в виде древнего dial-up, но развитие технологий не стоит на месте вне зависимости от формы государственной идеологии. Буквально в сентябре этого года северокорейский мобильный провайдер Koryolink сообщил, что число абонентов его сети 3G достигло 2,4 млн человек, – цифры, которыми могут похвастаться далеко не все сравнительно более развитые страны. По слухам, руководство КНДР давно раздумывает над тем, чтобы присоединить тихую заводь Кванмён к глобальной сети, – но пока что этого не произошло, да и в ближайшем будущем вряд ли предвидится. Не в последнюю очередь развитие Интернета на просторах страны Чучхе сдерживается банальным ограничением на число IP-адресов: поскольку сфера IT начала развиваться в КНДР сравнительно поздно и практически изолированно от всего остального мира, ей был выделен всего один-единственный блок в 1024 адреса IPv4 (175.45.176.0 – 175.45.179.255). К примеру, Пхеньянский университет науки и техники вынужден довольствоваться одним-единственным адресом на всех, так что студентам, даже получившим с целью проведения научных исследований доступ к глобальной сети, приходится усваивать смысл давно забытого у нас понятия «машинное время».
Зато, с другой стороны, постепенно утверждается и присутствие КНДР во всемирной паутине. В 2004 и 2010 годах власти Южной Кореи даже прибегнули к крайним мерам собственной цензуры, заблокировав жителям своей страны доступ к ресурсам их северного соседа, таким как Twitter-блог КНДР «Уриминчжок» (что значит «Наша нация»), уже за первые несколько дней работы набравший 8700 читателей, и соответствующий видеоканал на YouTube, который до сих пор развивается не менее активно. Не владеющие корейским языком пользователи Интернета могут познакомиться, например, с новостным сайтом «Нэнара», отличающимся очень даже неплохим переводом на русский – и почти нереальной и непривычной в наши дни стилистикой материалов о жизни одной из последних самобытных неглобализированных стран. Своего рода свидетельством интереса к жизни мира «за железным занавесом» можно назвать и то одобрение, который получила в системе Steam Greenlight полуироническая аркада о приключениях самого Ким Чен Ына. Маршал Ким Чен Ын, судя по всему, предпочитает продукцию Apple
Так что, можно сказать, что как бы ни сложилась дальнейшая политическая судьба Северной Кореи, к существованию в мире информационных технологий её жители уже давно готовы.
